За Бога, короля и даму!

Валерия ЕЛИСЕЕВА

…В морозном марте 1837 года в открытых санях в сопровождении жандарма покидал непокоренную Россию недавний фаворит их величеств Жорж Дантес. Гордость полка и краса гвардии, озорная душа петербургских гостиных, неутомимый властелин мазурок и котильонов, баловень замужних дам и бессменный персонаж девичьих дневников… Ветер с Черной речки унес, развеял по российским просторам память о молодом французе...

…Он навсегда запомнил этот миг — Пушкин. Ослепительно белые зубы, кудри над вдохновенным лицом. Вот он жмет Дантесу руку, сильно, с чувством. И, кажется, только в лихорадочном бреду могла привидеться упавшая в снег фигура, расплывающееся на нем темное пятно, пальцы в крови — дуло пистолета и вечность выстрела…
…Он мечтал о подвигах, а стал убийцей, защищая честь и жизнь в честном поединке по законам своего времени — но разве это оправдание? Нет человека! Нет оправданий! И эхо выстрела на Черной речке докатывается до далекой Франции каждый день, год за годом.
Имя его — синоним цинизма и равнодушия — на века осталось нарицательным. Дантесами будут звать тех, кто посмеет очернять талант или поднять на него руку.
А если попробовать остановиться в этом гневе? "Несчастный спасшийся — не несчастнее ли?" — пророчествовал Александр Тургенев. Ведь даже убийцы в цивилизованных странах имеют право на адвоката, и, может быть, стоит посмотреть на события более чем 170-летней давности другими глазами? Хотя бы потому, что у Александра Сергеевича претензий к Дантесу не было. Все его претензии были адресованы голландскому послу — барону Геккерну. Именно его в последний, решающий раз Пушкин вызывал на дуэль, но статус посла не позволял барону встать к барьеру. Вместо него это сделал его приемный сын Жорж Дантес…
…Франция же знает другого Дантеса. Жители его родного Сульца назвали в его честь улицу и основали музей. Да и родовой замок, который давно уже не принадлежит Дантесам, в первую очередь — это история страны, в которую Жорж Дантес вписал и свою страницу.
Арийцы по крови, французы по призванию, викинги по духу… Род Антесов (так изначально звучала фамилия рода) начал свою историю с острова Готланд, обетованной земли северных воителей. В начале XVI века Антесы перебрались в Германию. А с 1720 года один из них навсегда обосновался в Эльзасе, в маленьком Сульце, в замке с вековой историей.
Этот замок, как и весь Эльзас, и сейчас окутан героическими преданиями: многострадальная земля на стыке двух цивилизаций — латинской и германской. Тридцатилетняя война уничтожит процветающий край. И только Людовик XIV (1638—1715) вернет Эльзасу материальное благополучие и религиозные права. А благодарные эльзасцы ответят почти фанатичной преданностью Франции и династии Бурбонов.
Именно в эти времена прапрадед Жоржа Дантеса, первый владелец сульцкого замка, откроет королевскую оружейную мануфактуру. Через 10 лет он станет обладателем геральдического щита, а все его потомки будут именоваться Д'Антесами, в русской традиции — Дантесами. Их политические пристрастия не поколеблют ни тюремные застенки времен великих социальных потрясений, ни длительная эмиграция. Легитимизм — приверженность династии — фамильная черта.
1812 год для правнука Жоржа Дантеса — Жозефа Конрада и его супруги Марии Анны Луизы оказался счастливым: родился третий ребенок. Сын, продолжатель рода! По традиции, которая в этой семье существует до сих пор, старшего сына нарекли Жоржем.
Совсем недавно Наполеон пожаловал Жозефу Конраду баронский титул. И в 1806 году барон Дантес сочетался браком с представительницей старинного германского рода. Узок круг аристократов! Фон Гатцфельды отдаленными ветвями связаны с фон Геккернами. И что уж совсем удивительно — с Пушкиными и Гончаровыми! Бабушка Жоржа — графиня Елизавета Гатцфельд, супруга русского дипломата графа Алексея Мусина-Пушкина. А последний — дальний родственник Натальи Мусиной-Пушкиной, бабушки Натальи Николаевны Гончаровой (Пушкиной).
Если бы не смена режима в стране, отец Жоржа сделал бы блестящую карьеру. Он служил офицером в Королевском германском полку, был кавалером ордена Почетного легиона. А во время Великой французской революции предпринял героическую попытку спасти Людовика XVI.
Жоржу прочили такую же судьбу. Он получил отличное образование в прославленном лицее "Бурбон" в Париже, и должен был поступить в Пажеский корпус Карла Х — закрытый "питомник" вельмож, прямой путь ко двору и политической карьере. Но ни рекомендации, ни родственные связи не помогли осуществить мечту. Мест не было. Пришлось довольствоваться военной школой Сен-Сир, безусловно, привилегированной, но…
В ноябре 1829-го после вступительных экзаменов Дантес был принят четвертым учеником из 180-ти. И то, что не смогли сделать влиятельные покровители, в скором времени сделает сам Дантес.
Каждый год в школе проходит смотр воспитанников. В июне 1830-го торжеству придавалось особое значение — на празднике присутствовали члены королевской семьи. Самое захватывающее в "олимпийских играх" сенсирцев — стрельба по живой мишени, особый вид модной тогда голубиной охоты. Трудное испытание! Дантес — один из лучших стрелков. Череда выстрелов — и к ногам герцогини Марии-Каролины Беррийской опускается целая связка убитых голубей. И вот из рук вдовствующей невестки короля, матери наследника трона Жорж получает чеканный кубок и королевский приз — зачисление в состав ее личных пажей!
Но успех этот был обречен самой историей — через месяц Карл X опубликует манифест: свобода периодической печати отменяется, палата депутатов распускается, избирательные законы недействительны! "Я перестал понимать короля... — последует реакция Николая I, — я чувствую, что сейчас он идет к своей гибели"...
…И вот, провожая глазами бегущие по улицам Парижа королевские войска, премьер-министр страны, известный государственный деятель Шарль Морис Талейран скажет своему секретарю: "Запишите: 29 июля 1830 года в 12 часов 5 минут пополудни Бурбоны перестали царствовать во Франции". Войска бегут, подумать только! Ведь еще несколько дней назад Жорж Дантес и его товарищи по школе бились на баррикадах, сметая мятежные трехцветные знамена восставшего Парижа…
…Провожая королевскую семью в изгнание, Дантес поклялся отдать жизнь за восстановление и охрану законности. Он знает все, что происходит при дворе низложенных Бурбонов: целую зиму Жорж тайно переписывается со своей повелительницей. Вандея кипит, Булонь рокочет… "При малейшем успехе герцогини ее поддержат", — засвидетельствует свою позицию Николай I. Голландия и Португалия, конечно, помогли бы оружием при первой же победе.
Дантес тайно едет в Италию, потом в Вандею. Готовит прокламации, собирает сторонников. В апреле 1832-го герцогиня Беррийская прибывает в Марсель. "Раскройте врата счастью Франции!" — гласит воззвание. Но врата не раскрылись: готовый к восстанию Марсель не поднялся. На поверку их оказалось не так уж и много, верных сторонников герцогини! Безумцы… Под Шеном и Пенисьер они были разбиты наголову. И чудом выживший Дантес сопроводил герцогиню в Нант. Напоследок она пообещала поддержать перед "коронованными братьями" интересы защитников династии. В сложившейся ситуации это была единственная милость, которую мать наследника трона могла оказать Жоржу.
Дантес отправился в Пруссию. И был бы, безусловно, принят в лучший полк, если бы его устроил чин унтер-офицера, низший из офицерских. Для человека с героическим прошлым это было невозможно. И вот сам принц Вильгельм Прусский указал ему на Россию, снабдив рекомендательным письмом. Но по большому счету ни оно, ни протекции нидерландского посла барона де Геккерна Дантесу были не нужны. Воспитанник Сен-Сира, потомственный легитимист, паж Марии-Каролины Беррийской, верный защитник короны, участник восстания и герой битв под Шеном и Пенисьер — этого уже более чем достаточно для блестящей карьеры при дворе Николая I. Так что чины в России были обеспечены Дантесу исключительно его мужеством и отвагой.
В январе 1834 года самый блистательный Кавалергардский полк ее величества пополнился новым корнетом. И бывший паж герцогини Беррийской теперь стал телохранителем очарованной им русской императрицы...
А Александра Федоровна в это время еще очень хороша собой, особенно в окружении кавалергардов. Ее дневник пестрит именами: Трубецкой, Скарятин, Куракин… — "золотая молодежь", сыновья самых родовитых семейств, однополчане Дантеса. Ее полк. Ее "веселая банда"! "Императрица ко мне по-прежнему добра, — пишет Дантес де Геккерну, — ибо всякий раз, как приглашали из полка трех офицеров, я оказывался в их числе…".
Он надеялся дослужиться до фельдмаршала! И, наверное, ему бы это удалось. Если бы по дороге в Россию в гостинице города Любека Дантес не встретил странного человека… И несмотря на их пылкую и многолетнюю дружбу, именно он и стал проклятием рода Дантесов...
…Вероятно, их отношения сложились бы иначе, если бы Дантес познакомился с нидерландским послом уже в Петербурге, будучи корнетом и любимцем придирчивого светского общества. Но их пути пересеклись в захудалой гостинице немецкого городка, где Жорж умирал от воспаления легких. Без денег, друзей и уже без надежды на будущее в пугающей неведомой России. В 1833-м Дантесу был всего лишь 21 год…
…Барон Луи Борхард де Геккерн, "старый барон", был старше на 20 лет. Он учился во Франции и служил гардемарином при Наполеоне. После трагического исхода битвы при Ватерлоо де Геккерн вернулся на родину, которая стала независимой, и поступил на дипломатическую службу. Секретарь посольства в Стокгольме, с 1826-го — посол в Петербурге. Стремительная карьера! Еще в молодости он познакомился с будущим кардиналом-архиепископом Безансона и под его влиянием принял католичество. Это обстоятельство спустя несколько лет позволит ему урегулировать сложный вопрос между Голландией и Папой Римским, но окончательно отдалит барона от семьи, которая исповедовала протестантизм.
Одиночество, может быть, и сблизило этих людей. Проста и бездоказательна версия об их сексуальных отношениях. Стилистика писем "отца" и "сына" — дружески-почтительная со стороны Дантеса. И обращения "дорогой друг", "мой драгоценный", а также присутствие в письме "поцелуев" и признаний в любви, скорее всего, дань столь популярному в то время эпистолярному стилю. Эти же приемы используют в переписке Пушкин, Дельвиг, Пущин, Плетнев… "Мой ангел" — обращаются они друг к другу.
Некую завесу тайны приоткрывает в письме к Геккерну отец Дантеса. "С благодарностью принимаю ваше предложение покрыть первые расходы по его экипировке… У меня шестеро детей; старшая дочь замужем, но вследствие революции муж ее не может содержать семью. Они живут у меня. Второй сын оканчивает учение в Страсбурге, а младшая дочь живет в пансионе, что обходится мне весьма дорого. Я был вынужден приютить у себя сестру с пятью детьми; она осталась совсем без средств. Карл X выплачивал ей пенсию, которой она лишилась…".
Письмо относится к декабрю 1833 года. А немногим ранее, в сентябре, карета возвращающегося в Россию посла сломалась около маленького Любека, и барон волею судеб остановился в той же гостинице, где болел Дантес. Просмотрев списки посетителей, он обнаружил знакомую фамилию. Ему захотелось немедленно увидеть дальнего родственника. Он поднялся в номер Дантеса, где состоялось их знакомство, после которого барон принял в его судьбе живейшее участие. Всю оставшуюся жизнь Жорж считал, что волшебное появление голландского посла спасло его от неминуемой смерти. Воспитанный в рыцарских традициях, он относился к де Геккерну, как к отцу и другу: "…Вы стали для меня провидением! Ибо друг не сделал бы для меня того, что сделали вы, еще меня не зная".
Светское общество объясняло их отношения меркантильностью Дантеса. Но именитый посол богатым человеком не был. На свой посольский оклад он едва-едва мог принимать участие в вечно праздничной жизни столицы. Большого состояния у де Геккерна тоже не было. Единственная возможность обеспечить себя и нового родственника — не совсем легальна. Пользуясь дипломатическими привилегиями, "старый барон" привозил из Европы товары, которые не облагались таможенной пошлиной. И активно продавал "все, чем для прихоти обильной / торгует Лондон щепетильный, / все, что в Париже вкус голодный / изобретает для забав, / для роскоши, для неги модной..." представителям петербургского бомонда. Возможно, именно "экономические" причины (с молодым человеком удобнее продавать все привезенное) поначалу повлияли на решение де Геккерна об усыновлении. А возможно, все было гораздо сложнее…
…Ни Англию, ни Францию не устраивала внешняя политика Николая I. Русский царь, по приказу которого в короткий срок собиралась 350-тысячная армия, считал нерушимыми договоренности Священного союза (союза России, Пруссии и Австрии, установленного на Венском конгрессе 1815 года после низвержения Наполеона I). Этот акт был подписан еще при Александре I. Николай ревностно защищал незыблемость послевоенных границ. А его соседи мечтали о дальнейшем разделе мира. И французское посольство прибыло в 1835 году в Россию с целью препятствовать успеху русской политики на Ближнем Востоке. В то же время Англия направила в Россию нового посла, по мнению Александра Бенкендорфа, "отчаянного либерала и врага всех самодержавных правительств, в особенности же русского". Миссия лорда Дургама заключалась в анализе настроений русского общества. Если бы в каких-либо кругах России назревало новое "восстание декабристов", правительства этих стран тут же бы поддержали мятежников.
Не по этому ли поводу в 1833 году ездил на родину, союзницу Англии, нидерландский посол? Этот посол даже в мечтах не надеялся найти такого резидента, как Жорж Дантес! "Молодцы ваши гренадеры королевской армии, — отозвался Николай I о защитниках восставшего в июле Парижа. — Я желал бы поставить золотую статую каждому". Де Геккерн прекрасно понимал, какая головокружительная карьера ожидает молодого шуана — сторонника монархии. Однако барон осторожничает. "Хоть порой вы и принимали меня ворча, — пишет Дантес, — я знал, что вы рады немного поболтать…".
Они часто видятся, но живут раздельно. Дантес так беден, что большей частью сидит дома. И императрица Александра Федоровна финансирует его из "собственной шкатулки"… Первые вложения практичного де Геккерна — лишь в экипировку!
Только к весне 1835-го нидерландский посол убеждается в правильности своего выбора. Но трудно осуществить задуманное, живя в разных домах и общаясь от случая к случаю. Вот тогда и возникает мысль об "усыновлении"! Барон уезжает "в отпуск" на целый год. А будущий "сын" старательно информирует его обо всем в письмах.
Знал ли Дантес, какую роль он, возможно, играет в мировой политике? Вряд ли… Откровенность де Геккерна поставила бы простодушного Жоржа в тяжелую ситуацию. Легитимисты — приверженцы Священного союза! Иногда, правда, у "сына" проскальзывает вполне понятное недоумение: "…Ведь в наше время трудно найти в чужестранце человека, который готов отдать свое имя, свое состояние, а взамен просит лишь дружбы…". Но он легко находит этому объяснение: "…Надо иметь такую благородную душу, как ваша, чтобы благо других составило ваше собственное счастье". И к родовому девизу "За Бога, короля и даму!" Дантес добавил еще один: "Быть достойным!", принадлежавший его покровителю. "Я только что произведен в поручики! Честно говоря, мой дорогой друг, если бы в прошлом году ты поддержал меня, я бы отправился на Кавказ — и на будущий год путешествовал бы с тобой вдобавок еще и с лентой в петлице".
А "добрейший друг" в тысячах километров от России осуществлял свой план. Он уже побывал в Сульце, получил отказ от отцовских прав, приехал в Гаагу и пообщался с королем Вильгельмом I тет-а-тет. По законам Нидерландов усыновление Дантеса де Геккерном невозможно. Нарушаются все три обязательных условия. "Старому" барону должно быть не менее 50 лет, его будущий "сын" должен быть несовершеннолетним, и они оба должны проживать под одной крышей не менее шести лет. Но, вероятно, кандидатура Дантеса настолько интересна правительству, что закон легко "верит" лживому прошению посланника. Де Геккерн, упоминая свой возраст, который известен в Голландии, умалчивает о возрасте "юного" Дантеса и сообщает, что юный барон проживал у него "все то время", пока посол находился в России. При этом обе стороны совершенно "забывают", что нидерландский подданный не имеет права служить в иностранной армии. После недолгих переговоров Вильгельм I разрешает усыновление, оговаривая, что всеми этими правами можно воспользоваться через год. Но кого в России интересуют даты?! И Жорж Дантес уже в мае 1836 года в полковых списках переименовывается в Шарля де Геккерна.
После трагической дуэли растерянная Голландия больше года будет стараться восстановить законность. Дантеса лишат подданства, дворянства и герба Геккерна, оставив только имя…