«Демобилизуйте меня, я хочу домой»

    Алексею Троценко было немногим больше 17-ти, когда он таки добился своего — добровольцем попал на фронт. Он стремился по-юношески решительно поквитаться с врагом, поскольку за годы оккупации на собственном опыте оценил новый «порядок», принесенный фашистами. И в конце 1944-го стал пехотинцем. Прошел курс молодого бойца, как говорится, понюхал пороха в тяжелом каждодневном труде (ведь война — это не только атаки, но и маневр, передислокация, рытье окопов).

    Прошло четыре месяца. Успел побывать в составе частей 1 -го Украинского и 2-го Белорусского фронтов. В середине апреля 664 стрелковый полк, к которому приписали красноармейца Алексея Троценко, сменил позицию возле города Штеттин. Вместе с ефрейтором Паниным попали в отделение под командованием Мухина. Вместо уставных одиннадцати бойцов — их всего шесть. Именно здесь Алексей Троценко узнал, что вскоре с врагом придется сойтись с глазу на глаз, поскольку планируется атака — его боевое крещение.

    Пять дней старшие опытные бойцы «вбивали» в юношеские головы военную мудрость, рассказывали, что бой идет по определенным правилам, главное из которых — выжить. А это значит: бежать четко за танком, который, возможно, спасет от пули. В ночь перед атакой Алексей почти не спал. В голове роились тысячи мыслей, воспоминаний, душу окутывал страх. И чем ближе к рассвету, тем острее мозг обжигал вопрос: выживу или нет?

    Утро проснулось по-весеннему радостно, с полной силой, красиво. Как вдруг в небе засветились две зеленые и одна красная ракеты, затем прозвучала команда: «В атаку!» И над полем покатилось волной бесшабашное и обнадеживающее «Ура-а!». Впереди танки. Алексей с бойцами бежит за «тридцатьчетверкой». Уже более или менее можно разглядеть вражеские фигуры. Еще сотня метров и пуля-дура уступит штыку-молодцу. Но вот танк окутывают клубы черного дыма, из машины выпрыгивают уцелевшие танкисты.

    «Панин, Троценко, — слышно команду Мухина. — Помогите выбраться танкистам». Они бросились к люкам, вытащили раненного лейтенанта, погасили на нем горящий комбинезон, оттащили подальше от танка. Теперь задача — переправить офицера в окопы. Осталось каких-то пятнадцать метров. Слава Богу, справились.

    Подбегают санитары, кладут раненного на плащ-палатку. И только тогда Алексей Троценко ощутил резкую боль в ноге — осколки от взрывов мин таки догнали его на самом бруствере. В полдень боец Троценко уже был в лазарете дивизии. Там и встретил великий День Победы. Посетить его и вместе распить фронтовые сто грамм

пришли командир отделения Мухин и  ефрейтор Панин.    

Дальше потянулись долгие годы воинской службы. Вплоть до 1952-го ложилась пыль на сапоги и гимнастерку сержанта Троценко... Уже позднее в его сны долго вплетались печальные воспоминания, он зашел в комендатуру и попросил: «Демобилизуйте меня, я хочу домой».

 

Жажда мирной жизни

Он вернулся в город Рава-Русская на Львовщине, где возглавил районный комитет ДОСААФ. После работы спешил в вечернюю школу. Со временем поступил во Львовский политехнический институт. Стремление к знаниям стало его жизненной потребностью. Интересно, что тот памятный бой в апреле 1945-го шел за местную гидроэлектростанцию. Это было либо на уровне подсознания, либо просто стечением обстоятельств, но Алексей Троценко получил энергетическую специальность, и его направили на Приднепровскую тепловую электростанцию.

    Себя не жалел, отдавался работе полностью. Временами приходилось брать на себя ответственность, на которую более слабый духом не отважился бы. Однажды только сообразительность, знание дела и решительность Алексея Ивановича, который как раз стоял у кнопок управления, предотвратили отключение энергоблока от сети. Вместо благодарности получил выговор, а в конце концов — премию. Со временем выговоры и благодарности стали чередоваться. От машиниста энергоблока до начальника турбинного цеха — вот послужной список А.Троценко. К воинским наградам прибавились медали «За трудовую доблесть» и орден «Знак Почета».

     Алексей Иванович снова пошел учиться и уже заочно закончил энергетический факультет Московского инженерно-экономического института. С 1973 г. он — заместитель главного инженера, потом заместитель директора Запорожской ГРЭС. А когда часы судьбы отсчитали его пятидесятилетие — Алексей Иванович взялся за самое важное дело своей жизни.

 

Здесь будет город на века

 

    Нетешин — небольшое село на границе Хмельницкой и Ривненской областей. Болотистая местность, кустарники, вокруг лес. В селе полторы тысячи жителей. До ближайших городов — Острога, Славуты, Изяслава — по прямой около 15 километров. В ноябре 1977 г. Алексей Троценко приехал сюда, чтобы возглавить строительство Хмельницкой атомной электростанции.

    Их было семнадцать, первых работников Дирекции ХАЭС. Со временем присоединились строители. Ему памятны те дни, так как все надо было начинать с нуля. Сначала возводили столовую, магазин и трансформаторный пункт. Выполняла эту работу команда из семидесяти человек, работников Бурштынской ГРЭС, под руководством прораба Григория Фиалко. Позже, в начале 1978 г., было создано управление строительства ХАЭС во главе с Иваном Малюком. В свое время заместитель министра энергетики СССР Анатолий Лаптин предупреждал обоих: «Ребята, между собою распрей не устраивайте, иначе выгоню». Раздора между руководителями не было, люди они ответственные, но проблемы решали, бывало, резко, не подбирая слов. Правда, это шло на пользу делу, да и сами быстро мирились.

    Главная задача формулировалась так: пуск атомной. Вместе с тем стараниями Алексея Ивановича и строителей рядом с ХАЭС рос город-энергетиков Нетешин. Директор ХАЭС прибегал к хитростям, чтобы вместе с жильем возводились объекты соцкультбыта. Министр энергетики СССР Петр Непорожний то ли ругал, то ли хвалил: «Блока еще нет, а вы уже стадион строите». К пуску соорудили Дворец культуры, музыкальную школу, кинотеатр, общежития, магазины, детские садики, две школы, автовокзал, бассейн, поликлинику, только на протяжении года сдали 960 квартир. Алексею Ивановичу доставалось за такие «вольности» и по хозяйственной, и по партийной линиям. Тем не менее от своего директор не отступился.

    ...Поэтому почти перед энергопуском блока Дирекцию возглавил другой специалист. Однако сегодня с Алексеем Ивановичем каждый старается поздороваться еще издали, так как благодаря ему в городе с 36-тысячным населением есть все для работы и досуга.

    Шестнадцать лет в энергосистеме Украины работает первый энергоблок, выработано свыше 90 млрд кВтч электроэнергии. Не вина Алексея Ивановича, что был введен мораторий на достройку атомныхстанций. Для него это, как осколок мины, что когда-то получил на самом бруствере.

    Почти до конца второго тысячелетия работал Алексей Иванович заместителем генерального директора АЭС. В последнее время — на пенсии. Дома не сидит. С ранней весны до поздней осени трудится на своих шести сотках чуть ли не под самым энергоблоком, где в свое время построил небольшую дачу. Рядом лес, озеро. И рыбка есть всегда, и всякие овощи. У него много товарищей и приятелей. А теплее всего—в семье. Ведь с женой Любовью Абрамовной вместе уже полстолетия, поднял на ноги двух сыновей, Сергея и Олега, которые тоже посвятили жизнь атомной энергетике.

    Весну, лето и осень большой жизни прожил этот, отмеченный многочисленными наградами и любовью сподвижников-атомщиков, человек. И дай Бог, чтобы для нетешинского поколения образцом оставались люди, которые во имя жизни, во имя счастливого будущего шли добровольцами на войну, становились к управлению ядерным реактором, творили добро.

    Виктор Гусаров