Миколайчук: Авария на "Фукусиме" заставила пересмотреть требования к повышению ядерной безопасности АЭС
Интерфакс-Украина
Эксклюзивное интервью главы Госинспекции ядерного регулирования Украины Елены Миколайчук агентству "Интерфакс-Украина"
Вопрос. Предлагаю начать разговор с текущей ситуации по сооружению 3-го и 4-го блоков Хмельницкой АЭС. Согласовано ли с ГИЯРУ техническое задание на проектирование реакторной установки В-392/ВВЭР-1000?
Ответ. Что касается техзадания, то пока мы получали на рассмотрение только технические требования к ТЗ, подготовили по ним достаточно четкие замечания и предложения, которые направили обратно в эксплуатирующую организацию. После этого, насколько мне известно, прошло обсуждение на уровне экспертов, замечания вопросов не вызвали, все ясно и понятно. Я ожидаю, что в ближайшем будущем мы или повторно получим доработанные технические требования к ТЗ, или уже само техническое задание на проект, с учетом наших замечаний. Затягивать вопрос с его рассмотрением и согласованием мы не будем.
Вопрос. А более детальную оценку сроков можете озвучить?
Ответ. Насколько я понимаю, работа идет в достаточно жестких графиках и сроках, так что в марте-апреле техническое задание уже должно быть готово.
Вопрос. На какой стадии сейчас находится разработка самого проекта и предварительного отчета по анализу безопасности блоков Х3/Х4?
Ответ. Я определенно могу сказать, что ни то ни другое пока не разработано, хотя движение, безусловно, есть и мы постоянно участвуем в таких консультациях.
Заготовки в наличии имеются, так как уже разрабатывался болгарский проект для АЭС "Белене", который может послужить основой. Но пока мы эту документацию не видели и ожидаем её.
Вопрос. С учетом аварии на АЭС "Фукусима" разработала ли ГИЯРУ какие-то дополнительные требования, рекомендации и подходы по безопасности для новых энергоблоков АЭС, которые необходимо учесть при строительстве Х3/Х4?
Ответ. Мы, как и все национальные регуляторы, находимся на одной стадии разработки новых требований и рекомендаций, которые касаются не только строительства, но и проектирования новых блоков АЭС. В частности, к составу, виду и функционированию пассивных и активных систем безопасности.
Сейчас над этим вопросом работают все регуляторы, причем не каждый сам по себе, а в общих рамках. Мы, в частности, участвуем в обсуждении этих вопросов как в рамках Форума регуляторов стран эксплуатирующих реакторы типа ВВЭР (куда входит и Россия), так и в рамках западноевропейской ассоциации ядерных регуляторов WENRA, куда мы входим как наблюдатели.
ГИЯРУ уже подготовила свои предложения, которые были презентованы на заседании Коллегии в ноябре 2012 года, где присутствовали наши российские коллеги, а также представители проектных и конструкторских организаций. Была бурная и интересная дискуссия, отдельно мы провели обсуждения с профессионалами и общественностью.
Сейчас мы готовимся интегрировать новые требования в уже существующие нормы и правила. Та же работа ведется и в МАГАТЭ. Ожидается, что в 2014-2015гг. выйдут новые требования, с которыми надо будет гармонизировать национальные.
Жить и игнорировать тот факт, что произошла авария на "Фукусиме", которая заставила пересмотреть требования к повышению ядерной безопасности, невозможно.
У регулирующего органа Украины на сегодня есть взаимопонимание и с Министерством энергетики и угольной промышленности, и с эксплуатирующей организацией НАЭК "Энергоатом", и с госконцерном "Росатом", так что я не думаю, что будут какие-то проблемы по необходимости выполнения повысившихся требований к безопасности.
Вопрос. Поговорим о судьбе старых строительных конструкции Х3/Х4? Какая позиция регулятора по этому вопросу?
Ответ. Старые конструкции построены под устаревший проект реакторной установки 70-х годов типа В-320/ВВЭР-1000 так называемого "второго поколения". Этот проект не отвечает не то, что "постфукусимским" требованиям, но и требованиям, которые были в наших документах еще с 2000-2008-го годов.
Под выбранный проект "третьего поколения" с В-392/ВВЭР-1000 необходимо менять компоновку штатных систем безопасности и интегрировать дополнительные активные и пассивные системы, под которые в том числе существенно повысится и карта нагрузок.
Выдержат ли это строительные конструкции, которые так и не достроили даже по старым требованиям? К примеру, еще до аварии на "Фукусиме-1" ужесточились требования к сейсмике. Старые конструкции для третьего и четвертого блоков Хмельницкой станции спроектированы и построены под уровень ускорения грунта 0,05 g. Однако по нормам МАГАТЭ уже стало обязательным исходить из ускорения грунта не менее 0,1g. Эту цифру мы также интегрировали в свои новые требования.
Далее, конструкции блоков ХАЭС-3/4 простояли без консервации более 20 лет и до сих пор находятся в таком состоянии, а проведенное в 2006 году обследование уже потеряло всякую легитимность. Кстати даже то обследование предполагало, что возведенные конструкции сохранят свою работоспособность в течение всего 45 лет, внимание - во время строительства, эксплуатации и снятия с эксплуатации.
Однако если из этого срока вычесть время необходимое на проектирование, строительство и ввод в эксплуатацию, то с учетом времени на снятие с эксплуатации для работы останется каких-то 15-20 лет.
Нет, можно конечно провести еще одно "обследование", потратить на это много времени и денег, но вероятность получения положительного результата близка к нулю.
И это не какая-то личная точка зрения, мы говорим о технических реалиях и конкретных фактах.
Да и о каких строительных конструкциях может идти речь применительно к блоку №4, где по сути возведена только отметка 6,6м реакторного отделения. Или мы собрались разрабатывать два отдельных проекта для блоков №3 и №4, причем для блока №3 "впихивать", извините интегрировать новые системы безопасности, а для блока №4 надстраивать новые конструкции на старье!?
Вопрос. Перейдем к заводу по фабрикации ядерного топлива. Сколько времени может занять его лицензирование, каков ориентировочный срок выдачи разрешения на начало строительства?
Ответ. Закон говорит о том, что регулятор имеет два года с момента получения последнего документа по проекту или три года, если есть особые вопросы. Так как работа над проектом сейчас уже идет, есть очень неплохая перспектива, что мы уложимся в более сжатые сроки. Мы действуем в рамках такой стратегии, когда регулятор начинает работать в процессе подготовки проекта, то есть все вопросы, которые могут возникнуть в будущем, обсуждаются уже сейчас.
Должна отметить, что вообще работа над этим проектом ведется практически эталонно по схеме early involvement, которую нам рекомендовали применять западные коллеги. Здесь активную роль играет представительство "Русатом Оверсиз" в Украине, руководителю которого Александру Мертену удалось выстроить эффективную рабочую модель наших взаимоотношений, включая вовлечение российского регулятора.
В начале февраля было проведено большое совещание, на котором обсуждался вопрос по требованиям безопасности для такого типа установок.
Базовые требования ГИЯРУ разработала, но для Украины это первый прецедент строительства установки такого типа, поэтому всего комплекса национальных стандартов у нас пока еще нет.
Если мы сейчас бросимся его самостоятельно разрабатывать, то придется потратить лет десять, тем более что финансирование под такую работу у нас не предусмотрено. Поэтому мы пригласили наших российских коллег-регуляторов и все заинтересованные стороны и обсудили, как мы будем выстраивать систему, при которой будем пользоваться адаптированными под украинское законодательство российскими нормами. При этом мы обеспечим их проверку на соответствие нашим национальным нормативам.
Я ожидаю, что самое позднее летом мы уже получим тот пакет документов, с которого начнется лицензионный процесс.
Вопрос. Каким будет порядок лицензирования нового вида российского топлива ТВСА-12?
Ответ. У нас есть четкий документ по порядку проведения модификации или внедрения новых систем и важных для безопасности АЭС элементов, в том числе регламентирующий вопросы лицензирования топлива. То есть будем идти тем же путем, как и для других видов топлива, а определенные особенности могут быть связаны только с наличием опыта эксплуатации, т.е. референтностью.
Вопрос. Проясните, пожалуйста, текущую ситуацию с топливом производства Westinghouse, которое эксплуатировалось на блоках Южно-Украинской АЭС. Установлены ли причины отказа сборок, являются ли они критическими?
Ответ. Основной этап расследования уже завершен совместной комиссией НАЭК "Энергоатом" и Westinghouse, установленная коренная причина подтверждена и нашей независимой экспертной оценкой – это проектно-конструкторские недоработки, выявленные в процессе очередной плановой перегрузки активной зоны блока №2 ЮУАЭС и, кстати, подтвержденные при последующей выгрузке кассет на блоке №3.
Это не критические недостатки, поскольку сами трубчатые топливные элементы - ТВЭЛы свою целостность сохранили. Сейчас с нами концептуально согласован план доработки конструкции кассеты, касающийся к примеру головок, хвостовиков и дистанционирующих решеток, процесс идет дальше.
Вопрос. То есть контракт с Westinghouse, заключенный НАЭК "Энергоатом" на поставку кассет до 2015 года продолжит работать? Будут ли в него вноситься какие-то изменения по требованию регулятора?
Ответ. Я не интересуюсь как контрактными вопросами НАЭК "Энергоатом", так и тем, какие будут вноситься изменения или дополнения. Впрочем, регулятор не только не согласовывал, но и не видел этого контракта. Это вопросы к субъекту хозяйственной деятельности - эксплуатирующей организации.
Но, я надеюсь, что впредь при подготовке подобных проектов НАЭК "Энергоатом" будет оценивать риски, по большей части финансовые - что и показала ситуация 2012 года на ЮУАЭС, и избегать игнорирования существующих реалий.
Как говорится "железо не обманешь", нельзя говорить о начале промышленной эксплуатации или расширении опытной, и ожидать, что все процессы успешно завершатся в течение двух лет - не инженерный это подход.
Вопрос. Решен ли вопрос с вывозом отработавшего топлива ТВС-W на долгосрочное хранение после выдержки в бассейнах блоков?
Ответ. Существует решение нашей Коллегии еще 2011 года, оно находится в открытом доступе на сайте. Мы обратили внимание НАЭК "Энергоатом" на то, что они этот вопрос не до конца отработали. Перед НАЭК поставлена задача до конца 2013 года предоставить нам окончательное решение.
Какие-то действия ими предпринимаются, но официальных документов к нам пока не поступало.
Вопрос. Проясните ситуацию с возможностью продления проектного срока эксплуатации 1-го блока ЮУАЭС сверх 30-летнего. Есть ли уже четко определенные сроки и условия для принятия такого решения?
Ответ. Закончится 28-я топливная компания, блок №1 будет остановлен на долгосрочную реконструкцию, модернизацию и ремонт. Вопрос о возможности его дальнейшей эксплуатации в сверхпроектный период остается открытым.
На момент рассмотрения этого вопроса на коллегии у нас однозначного подтверждения не было, однако и не было выявлено ничего критически нерешаемого, что говорило бы о принципиальной невозможности продления срока его эксплуатации.
Мы рассмотрели отчет о переоценке безопасности, он был не полноценен, поскольку надо "в железе" внедрить целый ряд модификаций. Решением коллегии мы достаточно четко определили круг вопросов, по которым должна быть проведена работа. Когда все это будет сделано, уже полноценный отчет по переоценке безопасности будет предоставлен нам, тогда будем смотреть и принимать решение.
Вопрос. Может ли в дальнейшем возникнуть ситуация, когда эксплуатирующая организация опять в последний момент предоставит документацию, согласно которой сдвигаются лицензионные сроки начала работы энергоблока?
Ответ. В очередной раз мы поставили этот вопрос еще в середине прошлого года с тем, чтобы поставить все точки над "і", и привести сроки, которые указаны в лицензиях к четким обоснованным фактам и реалиям, соответствующим действующим нормативно-правовым требованиям.
Начало проектного срока службы энергоблока (иными словами промышленной эксплуатации) должно быть связано с конкретным задокументированным этапом, тогда как к примеру - начальная дата, прописанная в отношении первого блока ЮУАЭС никакому физическому факту не соответствовала.
Главным конструктором и генеральным проектировщиком блока №1 ЮУАЭС было рекомендовано сделать четкую привязку к технологическим этапам ввода блока в эксплуатацию и отсчет начала 30-летнего срока, с ужесточающим подходом по выработке проектного ресурса и регламентного количества циклов нагружения реакторной установки, т.е. вещам которые имеют конкретный физический смысл и нормативно-правовую базу.
Эта же методология будет применена и по отношению к остальным блокам. Для некоторых блоков такое уточнения начала этапа промышленной эксплуатации может добавить месяц другой работы, а у других блоков отнимет время отсчета лицензионного проектного срока вплоть до года.
Странным остается тот факт, что такая прозрачная общепринятая мировая практика, т.е. начало отсчета срока промышленной или коммерческой эксплуатации, не была изначально применена эксплуатирующей организацией НАЭК "Энергоатом" в 2000-е года, еще при подаче документов на выдачу лицензии, кроме того такие рекомендации не были учтены и при пуске блоков №2 ХАЭС и №4 РАЭС .
