Последствия снижения стоимости массовой слежки
("The National Interest", США)
Сейчас большинство американцев сходятся во мнении, что программа слежки АНБ, подробности которой стали известны благодаря разоблачениям бывшего агента АНБ Эдварда Сноудена, зашла «слишком далеко». То, что американское шпионское агентство имеет возможность следить за каждым гражданином США, не означает, что оно должно это делать. Однако за последние два десятилетия цена на технологии слежки упала настолько, что, как только агентство преодолело все нравственные препятствия, мешавшие масштабной реализации его программы, у него не осталось почти никаких практических соображений, препятствующих внедрению системы, позволяющей вести ежедневное наблюдение за 315 миллионами американцев. По некоторым оценкам, система наблюдения АНБ ежегодно обходится в 574 доллара на одного налогоплательщика – это всего 6,5 цента в час.
Если эксперты в области защиты частной жизни Кевин Бэнкстон (Kevin S. Bankston) и Ашкан Солтани ( Ashkan Soltani ) правы, сегодня стоимость слежки, которая когда-то была определяющим аспектом в правительственных программах полицейского наблюдения, стала второстепенном фактором. В своем новом исследовании, опубликованном в Yale Law Journal Online, Бэнкстон и Солтани делают вывод о том, что большая часть технологий массовой слежки, применяемых полицейскими департаментами (устройства GPS и беспилотники для внутреннего использования), демонстрирует ту же динамику изменений структуры издержек, что и программа слежки АНБ: с ростом числа объектов наблюдения стоимость слежки за каждым из них приближается к нулю. Более дешевые и эффективные устройства ведения наблюдения стали настоящей находкой для ограниченных в средствах полицейских департаментов по всей стране – и настоящим несчастьем для групп по защите гражданских свобод.
Между тем, механизмы защиты частной жизни, гарантированные гражданам Четвертой поправкой – краеугольным камнем нашего права на защиту частной жизни от беспричинных посягательств на нее со стороны государства – продолжали постепенно разрушаться в течение многих лет. То, насколько обыски и аресты обоснованы – то есть насколько действия полиции оправданы – зависит от наших представлений о таком эфемерном понятии, как частная жизнь. Весьма неопределенный стандарт, не так ли? В то время как все больше аспектов нашей частной жизни постепенно перемещаются в сферу общественного достояния (73% взрослых людей, пользующихся интернетом, имеют аккаунты в социальных сетях), сегодня все меньшее число наших действий воспринимается нами – а также судами – как действительно частные, а потому защищенные конституцией. На пике маккартизма в 1950-е годы, к примеру, группы активистов отчаянно боролись за то, чтобы сохранить в секрете списки книг, взятых читателями в библиотеках. Сегодня мы сами публикуем названия прочитанных книг
на таких сайтах, как Facebook и Goodreads.
По мнению Бэнкстона и Солтани, практические соображения, такие как стоимость, долгое время мешали смещению границ частной жизни, защищаемой Четвертой поправкой. Представьте себе, как в 1800-х годах десять констеблей тайно ведут наблюдение за одним подозреваемым на улицах Филадельфии. К 1940-м годам для выполнения этого задания требовалось восемь офицеров на четырех полицейских машинах. Слежка за каждым подозреваемым обходилась чрезвычайно дорого. «И только расследования особой важности, – говорит судья Сэмьюэл Алито (Samuel Alito), – могли оправдать чрезмерно высокие расходы ресурсов органов охраны правопорядка».
Между тем, сегодня снижение «планки» понятия частной жизни в совокупности с ограниченным числом препятствий финансового характера для ведения наблюдения силами правопорядка подстегнули полицейские департаменты к тому, чтобы расширить границы применения новых технологий и техник ведения слежки, игнорируя при этом право людей на частную жизнь и успешно избегая судебного преследования. В ходе исследования деятельности начальников полицейских отделений, проведенного в 2012 году, выяснилось, что 83% департаментов используют устройства GPS-навигации, чтобы вести слежку за подозреваемыми, и что большинство респондентов «намереваются расширить практику оснащения автомобилей подозреваемых устройствами GPS». Авторы этого исследования также обнаружили, что «89% полицейских департаментов ведут наблюдение за социальными сетями с целью разработки следственных версий – в частности, они просматривают странички в Facebook и Twitter». Только в городе Нью-Йорк из 4,4 миллиона людей, допрошенных полицией в рамках недавно отмененной программы, дававшей полиции право останавливать и обыскивать, только 11% эпизодов закончились арестом или задержанием, как говорится в анализе Нью-йоркского союза борьбы за гражданские свободы.
Чтобы скорректировать баланс сил между полицией и гражданами, Бэнкстон и Солтани предлагают ввести четкое правило, разработанное с целью уточнить существующий нереальный стандарт разумных ожиданий, применяемый сегодня в судах: если какая-либо новая технология снижает затраты органов охраны правопорядка на ведение наблюдения в десять раз, эта технология нарушает разумные ожидания по отношению к охране частной жизни, предусмотренные Четвертой поправкой, и не может применяться без разрешения суда.
«Когда новые технологии расширяют возможности органов охраны правопорядка, закон отвечает (и должен отвечать) введением новых ограничений на действия правительства. Если новые технологии дают преступникам преимущество, закон отвечает (и должен отвечать) ослаблением ограничений на действия правительства», - пишут они.
В ходе дела США против Джонса пятеро судей Верховного суда постановили, что разумные ожидания гражданина по защите его частной жизни были нарушены, когда полиция в течение 28 дней вела наблюдение за его передвижениями на автомобиле при помощи устройства GPS-навигации. Тем не менее, формулировка вердикта судьи Алито – «полиция, несомненно, перешла черту, еще до окончания четырехнедельного срока» оказалась весьма расплывчатой.
Используя судебное постановление по делу Джонса в качестве исходной точки, Бэнкстон и Солтани рассчитали и сравнили стоимость различных методов ведения наблюдения, применяемых полицией. По их подсчетам, традиционные методы слежки, такие как скрытое наблюдение агентами без автомобилей и на автомобилях, обходятся полиции в 250 и 275 долларов соответственно в час на один объект. Еще один распространенный метод слежки, одобренный Верховным судом, предполагает ведение наблюдение двумя агентами из полицейской машины посредством радиопередатчика, прикрепленного к автомобилю объекта или помещенного в его сумку, и обходится полиции в 105-113 долларов в час.
Однако новые технологии наблюдения оказались существенно менее затратными, если посчитать почасовые расходы на их использование. К примеру, стоимость слежки за подозреваемым с применением устройства GPS-навигации – как в случае с Джонсом – составляет 10 долларов в час в первый день наблюдения, 1,43 доллара в час, если слежка ведется в течение недели, и 0,36 доллара, если слежка ведется в течение месяца. Подсчет расходов на применение еще одной относительно новой технологии – определения местонахождения подозреваемого при помощи сигнала его сотового телефона при участии оператора сотовой связи – дал сходные результаты. В августе 2009 года получение данных о местонахождении сотового телефона от оператора связи стоило от 0,04 до 4,17 доллара в час за месяц ведения наблюдения. (Компания Sprint, к примеру, просила за эти данные 30 долларов в месяц, а компания T-Mobile – 100 долларов в день).
Поместив полученные результаты в таблицу, Бэнкстон и Солтани пришли к выводу о том, что расходы на использование устройств GPS-навигации с целью наблюдения за подозреваемыми в течение 28 дней примерно в 300 раз ниже, чем траты на наблюдение при помощи радиопередатчика (технологии, одобренной Верховным судом), и в 775 раз ниже, чем траты на ведение слежки методом наблюдения из автомобиля (тоже одобренного).
Отстаивая свой подход к определению легальности использования различных методов ведения наблюдения, основанный на расчете их стоимости, исследователи подчеркивают, что они не «приравнивают эффективность действий полиции к неконституционности», а, скорее, стараются сохранить те границы частной жизни, которые существовали в эпоху Фрамера. «Повышение эффективности действий полиции необходимо, однако радикальное увеличение возможностей полиции, ставшее результатом стремительного развития технологий в отсутствие дополнительных правовых ограничений, направленных на борьбу со злоупотреблениями, нежелательно», – добавляют они.
Пока сбор данных, прослушка и беспилотники постепенно становятся новой нормой для полицейских департаментов, обходясь им всего в несколько центов в день, нам необходимо начать открыто поднимать вопрос о траектории изменения механизмов защиты, предусмотренных Четвертой поправкой, чтобы иметь возможность сохранить существующий уровень охраны частной жизни. И подход, основанный на расчете издержек, является первым шагом в этом направлении, а также показателем, который может стать объективным стандартом, используемым судами для оценки степени интрузивности новых технологий слежки. Как сказал судья Алито в деле Джонса, если бы не было «этого маленького констебля, обладающего огромным запасом мужества и терпения», прятавшегося в кабине экипажа, колониальные силы охраны правопорядка Джорджа Вашингтона не смогли бы добиться тех успехов в слежке, которых современные силы полиции могут достичь, не прикладывая никаких усилий.
Оригинал публикации: The Shrinking Price of Mass Surveillance
Читать далее: http://inosmi.ru/world/20140211/217412139.html#ixzz2szkqlbiK
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook
